Важным документом, отражающим подходы судебной практики к вопросам применения законодательства об иностранных инвестициях, защитой прав иностранных инвесторов при разрешении экономических споров, возникающих из гражданских правоотношений, из отношений по взиманию налоговых и таможенных платежей является Обзор практики разрешения споров, связанных с защитой иностранных инвесторов, утв. Президиумом Верховного Суда РФ от 12.07.2017. Позиции, подтвержденные Верховным Судом РФ, будут актуальны и в 2018 году при рассмотрении споров, связанных с иностранными инвестициями.
Верховным судом РФ подтверждено применение принципа гарантии стабильности осуществления деятельности иностранными инвесторами (коммерческих организаций с иностранными инвестициями) на территории РФ и защита от незаконного вмешательства иных лиц в осуществление инвестиционной деятельности.
ВС РФ поддержал недопустимость произвольных решений органов государственной власти, ущемляющих права иностранных инвесторов, реализующих инвестиционный проект; указал на незаконность отказа в аккредитации представительства иностранной организации по формальным основаниям (отсутствие перевода наименования юридического лица на русский язык в одном из документов, поданных на регистрацию, при наличии иных документов с переводом наименования в кириллице посредством транслитерации); на незаконность отказа в государственной регистрации общества, где иностранным инвестором является физическое лицо (закон допускает иностранных инвесторов — физических лиц к осуществлению инвестиций в РФ в форме создания хозяйственного общества при условии подтверждения им правоспособности (дееспособности), определяемой на основании личного закона (статьи 1196-1197, 1202 ГК РФ), а также подтверждением их права в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории РФ).
Вместе с тем ВС РФ приводит примеры изъятий и ограничений при осуществлении иностранных инвестиций: необходимость соблюдения разрешительного порядка при регистрации на территории ЗАТО обособленного подразделения коммерческой организации с иностранными инвестициями; возможность владения иностранным инвестором земельным участком из земель сельскохозяйственного назначения только на праве аренды; иностранная компания, вправе совершать сделки, приводящие к установлению контроля иностранного инвестора над хозяйственным обществом, имеющим стратегическое значение, только при условии согласования такой сделки с уполномоченным органом (если согласия не было, то сделка купли-продажи доли (акций) хозяйственного общества, имеющего стратегическое значение, ничтожна).
Применительно к защите интересов иностранных инвесторов в налоговых правоотношениях ВС РФ подтвердил, что изменениям законодательства, устанавливающего правовой режим иностранных инвестиций в части использования налоговых льгот, не может быть придана обратная сила, если такие изменения ухудшают положение иностранного инвестора в длящихся правоотношениях, связанных с реализацией инвестиционного проекта (пункт 8 Обзора).
Аналогично, тарифные преференции, предоставленные российской организации при ввозе имущества в качестве вклада в уставный капитал ее иностранным участником, не подлежат пересмотру (прекращению) при введении нового правового режима их использования. В силу положений статей 1 (часть 1), 2, 17 (часть 1), 18, 19 и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации придание обратной силы нормам, ухудшающим правовое положение участников длящихся таможенных правоотношений, является недопустимым (пункт 17 Обзора).
Интересным является дело по толкованию норм международного договора об устранении двойного налогообложения. В силу пункта 1 статьи 31 Венской Конвенции о праве международных договоров международный договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора.
Посредством заключения соглашений об избежании двойного налогообложения договаривающиеся государства взаимно разграничивают свои суверенные права на взимание налогов с дохода, источник которого расположен на территории одного государства, а получателем является налоговый резидент другого государства, с целью устранения двойного налогообложения доходов и взаимного поощрения инвестиций. Принимая во внимание такие объект и цель заключения международных соглашений об избежании двойного налогообложения, смысл нормы международного договора состоит в том, что государство, налоговым резидентом которого является получатель дивидендов (инвестор), обладает неограниченным правом на взимание налога с этого вида доходов. Одновременно, данная норма сохраняет возможность взимания налога в Российской Федерации, как государстве вложения инвестиций (у источника дохода), ограничивая максимальный размер применяемой при этом налоговой ставки. То есть двойное налогообложение дивидендов устраняется частичным освобождением дохода от взимания налога в Российской Федерации.
Следовательно, на основании пункта 1 статьи 24, пункта 1 статьи 309 и пункта 1 статьи 310 НК РФ при выплате дивидендов в пользу иностранных участников – получателей дохода необходимо исчислить, удержать и перечислить в бюджет соответствующую сумму налога, определив ее на основании пункта 1 статьи 7 НК РФ с применением налоговой ставки, не превышающей установленный международным договором предельный размер.
Верховный Суд РФ также подтвердил позицию о том, что прекращение участия иностранного акционера в российской организации к моменту выплаты причитавшихся ему дивидендов не препятствует применению к этому доходу пониженной ставки налога, предусмотренной международным соглашением об избежании двойного налогообложения.
В соответствии с нормами применимого международного соглашения об избежании двойного налогообложения, пониженная ставка 5 процентов применяется к дивидендам, выплачиваемым резиденту иностранного государства, при условии достижения необходимого размера доли участия иностранной компании в капитале российской организации и величины вложения в капитал.
Экономическим основанием такого регулирования является целесообразность применения пониженной ставки налога к дивидендам, выплачиваемым внутри одной группы компаний, и освобождения этих дивидендов от налогообложения в целях поощрения прямых иностранных инвестиций (пункт 3 статьи 3 НК РФ). Поскольку иностранный инвестор выполнил указанные в международном соглашении условия, само по себе то обстоятельство, что к моменту выплаты начисленных дивидендов иностранная компания перестала являться акционером российской организации, не могло выступать препятствием для применения пониженной ставки налога (пункт 10 Обзора).
Аналогично применение пониженной ставки налога при выплате дивидендов, предусмотренное международным договором, не утрачивается в случае присоединения иностранного акционера, вложившего необходимую сумму в капитал российской организации, к другой иностранной компании (пункт 11 Обзора).
В тоже время, налоговые льготы, предусмотренные международными договорами Российской Федерации, не предоставляются в отношении трансграничных операций, главной целью совершения которых являлось получение дохода ее участниками исключительно или преимущественно за счет налоговой выгоды (создания благоприятных условий налогообложения) в отсутствие намерения осуществлять экономическую деятельность.
Так налоговый органа доначислил налог на доходы иностранных организаций, который российская организация не удерживала при выплате роялти лицензиату, ссылаясь на нормы международного соглашения об избежании двойного налогообложения.
В силу пунктов 1 и 2 статьи 31 Венской Конвенции при толковании используемых в международном договоре терминов должен учитываться его контекст, охватывающий собой, в том числе, преамбулу договора. Как указано в преамбуле международного соглашения, целью его заключения является поощрение экономического сотрудничества между государствами.
При этом общепризнанный принцип международного права, касающийся необходимости добросовестного исполнения договоров (pacta sunt servanda), получивший закрепление, в том числе в статье 26 Венской Конвенции, не предполагает предоставления льгот, предусмотренных международными соглашениями об избежании двойного налогообложения, в тех случаях, когда участниками трансграничной операции допущено злоупотребление правом, в частности, если главной целью совершения трансграничной операции являлось получение дохода исключительно или преимущественно за счет налоговой выгоды (создания благоприятных условий налогообложения).
Суд установил, что иностранные компании – правообладатель и лицензиат, а также российская организация входят в одну группу афиллированных лиц. Налоговым органом представлены доказательства, что находящаяся в Республике Кипр компания являлась номинальным получателем дохода, поскольку действовала в чужом интересе, выполняя только функцию по передаче лицензионных платежей, полученных от российской организации, другому участнику группы (зарегистрированному правообладателю).
Избранный правообладателем и российской организацией способ передачи интеллектуальных прав через входящую в ту же группу лиц компанию, зарегистрированную в Республике Кипр, позволил не уплачивать налог в Российской Федерации – при выплате роялти лицензиату, уплачивать его в символическом размере в Республике Кипр – при получении лицензионных платежей, их дальнейшем перечислении правообладателю.
В связи с этим суд пришел к выводу о том, что применение налоговой льготы в виде неудержания налога на доходы в рассматриваемой ситуации не отвечало бы цели поощрения экономического сотрудничества, для достижения которой заключен международный договор, а также принципу его добросовестного соблюдения (пункт 13 Обзора).
Верховным Судом РФ отмечено, что освобождение от уплаты таможенных пошлин в отношении товаров, ввозимых на таможенную территорию для выполнения работ по соглашению о разделе продукции, не поставлено в зависимость от статуса лица (инвестор, подрядчик, субподрядчик), осуществляющего ввоз.
Применение специального налогового режима не поставлено в зависимость от статуса лица (инвестор, подрядчик, субподрядчик), осуществляющего ввоз товара на территорию Российской Федерации. Обязательным условием применения данного освобождения является цель ввоза товара и ее подтверждение установленными действующим законодательством документами.
Решение таможни об отказе в предоставлении освобождения от уплаты таможенных пошлин нарушает как права общества, так и самой компании, поскольку по условиям соглашения о разделе продукции инвестор остается бенефициаром таможенных льгот вне зависимости от того, самостоятельно или через подрядчика осуществляется ввоз товаров, необходимых для реализации этого соглашения.
Важны также правовые позиции по вопросам обеспечения надлежащего разрешения споров в связи с иностранными инвестициями.
В случае неисполнимости пророгационного соглашения, заключенного иностранными компаниями, арбитражный суд Российской Федерации принимает к производству исковое заявление одной из сторон спора, если такой спор относится к компетенции арбитражных судов Российской Федерации.
Под исполнимым пророгационным соглашением понимается соглашение, на основании которого возможно установить истинное намерение (действительную волю) сторон в отношении компетенции суда иностранного государства, и на момент возникновения спора данное соглашение не утратило силу. Если из соглашения не усматривается воля сторон на рассмотрение споров в определенном компетентном судебном органе или системе компетентных судов этого иностранного государства, в рамках которой конкретный суд подлежит определению на основании правил внутренней подсудности, то соглашение неисполнимо.
В пункте 23 Обзора ВС РФ акцентирует внимание судов на необходимость строгого соблюдения части 3 статьи 254 АПК РФ об обязанности иностранных лиц, участвующих в деле, представить в арбитражный суд доказательства, подтверждающие их юридический статус и право на осуществление предпринимательской и иной экономической деятельности.
Важность установления юридического статуса участника процесса и полномочий его представителя обусловлена необходимостью установления правоспособности и дееспособности (определенных ее элементов) соответствующего субъекта.
На основании личного закона суд устанавливает информацию о существовании конкретного юридического лица в определенной юрисдикции, его организационно-правовой форме, его правоспособности, в том числе решается вопрос о том, кто от имени юридического лица обладает правомочиями на приобретение гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей (пункт 2 статьи 1202 ГК РФ).
По общему правилу, документы, подтверждающие юридический статус иностранного лица и право на осуществление предпринимательской и иной экономической деятельности, должны быть получены не ранее чем за тридцать дней до обращения истца в арбитражный суд (пункт 9 части 1 статьи 126 АПК РФ), за исключением случаев, когда такие документы требуют консульской легализации или проставления апостиля.
В случае если документы требуют консульской легализации или проставления апостиля, такая легализация должна быть совершена или апостиль должен быть проставлен не ранее чем за тридцать дней до обращения истца в арбитражный суд, а сам документ при этом должен быть получен в разумные сроки до начала осуществления консульской легализации или до проставления апостиля.
Также документы, связанные с осуществлением субъектом предпринимательской и иной экономической деятельности и составленные на территории иностранного государства (договоры, счета, товаротранспортные документы и т.п.), не являются официальными документами и, следовательно, по общему правилу не требуют обязательного удостоверения в виде консульской легализации или проставления апостиля (пункт 24 Обзора).
Кроме того, ранее постановлением Пленума ВС РФ №23 от 27.06.2017 «О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом» даны разъяснения по практическим вопросам арбитражного процесса с иностранным элементом (компетенция; юридический статус иностранного лица, участвующего в арбитражном процессе; порядок рассмотрения дел, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом; требования, предъявляемые к документам иностранного происхождения; установление содержания норм иностранного права, применимого арбитражным судом по делам об экономических спорах, возникающих из отношений, осложненных иностранным элементом; обеспечительные меры).